Редактор «Протокола» Александр Савельев написал колонку о том, почему журналистские расследования — это не только вкусно и полезно, но и всё ещё актуально. О том, почему границы регионов и даже стран для расследователя — условности, которые мешают работать.
Последние несколько лет часто слышу от знакомых и друзей: «Расследования больше никому не интересны, они теперь не нужны. Тем более, региональные». В то же время количество расследовательских материалов и коллективов растёт, а смотрит и читает их, в зависимости от качества и актуальности, всё больше людей. Если не приводить в пример расследование Алексея Навального про дворец Владимира Путина под Геленджиком (об успешности такого примера пришлось бы писать много и мы утонем в анализе событий, связанных с этим примером и его успешностью, а топить читателя цели нет), то можно привести прекрасное издание «Важные истории», превосходное издание «Агентство». У последних совсем недавно вышел чудный материал о тайной племяннице Владимира Путина, родство которой с президентом никто в упор не видел десятилетиями — о причинах этой «слепоты» главный редактор «Агентства» Роман Баданин написал блестящую колонку для «Republic».
В таком случае слышу контраргумент: «Регионы никому не интересны. Это у вас там Краснодар, Геленджик и Сочи, друзья Путина, вино и ФСО. А в условной Твери ничего подобного и нет». Здесь вернусь к предыдущему примеру. Чем расследование «Агентства» для вас не региональная тематика? При том, что Кемеровскую область, вроде бы, Краснодарский край пока не поглотил. В любой условной Твери сокрыто гораздо больше, чем мы можем себе вообразить, пока не возьмёмся за детальное изучение того или иного вопроса. Вся эта аргументация больше походит на деградацию профессии, о которой пишет в своей колонке Роман Баданин, нежели на обдуманную и взвешенную позицию.
Авторы подобных опусов, как правило, считают расследование «федеральным», когда речь идёт о «федеральных персонах» и, соответственно, «региональным», когда расследователь говорит о связях, бизнесе и делах персон, чьё влияние ограничивается территориальными границами субъекта федерации. И это тоже ошибка, потому что границы субъектов — это условность, когда очень хочется денег и славы. Займусь самоцитированием и напомню про наше последнее расследование о семьях бывшего губернатора Краснодарского края Александра Ткачёва и его брата, депутата госдумы, Алексея. Члены клана Ткачёвых начало января встретили в деревне-призраке Верхние Мандроги. И кого же мы видим на новогоднем шабаше? Бизнесмена Артёма Зуева, у которого совсем недавно Латвия конфисковала имущество в рамках расследования «дела Магнитского», «похоронного короля» Олега Шелягова — фигуранта расследования Ивана Голунова, за которое того чуть не посадили в тюрьму. Это персоны федеральные или региональные? Нельзя сказать, что все эти люди случайно были приглашены на празднование нового года под Петербургом и до того знакомы между собой не были. Были. В сентябре 2021 года всё те же лица веселились на вечеринке у Ткачёвых в честь открытия семейной винодельни в Геленджике.
И тут мы понимаем, что нет никакой разницы между федеральной и региональной элитой в России. Это одни и те же люди, все они связаны гораздо более порочными и интересными связями, нежели только знакомство и никакие границы их не останавливают. Руководить регионом может тайная племянница президента (прикрываясь мужем), федеральный министр может стать «крёстным отцом Геленджика», а семья бывшего губернатора может отплясывать с теми, кого называют «похоронной мафией» и «успешными рейдерами» на светских мероприятиях. Всё это, разумеется, махровый постмодерн, но мы не выбирали эпоху, в которой приходится жить. Забудьте о границах, они мешают видеть картину целиком. Любая «региональная» персона — это персона «федеральная», а любая «федеральная персона», скорее всего, имеет достаточное количество скелетов в шкафу, чтобы быть интересными и настолько, чтобы об этом стоило бы знать.