12 апреля на сайте администрации Краснодара появилась новость: в соцсетях распространяются фейки о необходимости замены желтых пропусков. Те самые пропуска, которые нужны для перемещения по городу во время карантина. На сайте мэрии было сказано, что фейк якобы распространяет помощник главы администрации Западного округа Краснодара Татьяна Захарова.
15 апреля общественница Галина Сильман написала в Facebook о том, что за день до этого ей «посчастливилось» побывать на допросе в следственном комитете. Мы связались с Галиной Сильман и выяснили детали. Допрашивали её по делу о фейках, которые якобы распространяла Татьяна Захарова. Галина Сильман считает, что за этой атакой стоит городская администрация во главе с Евгением Первышовым и коммерческие структуры.
Глава 1. Как всё это началось
Галина Сильман рассказала «Протоколу»: «В ночь с 11 на 12 апреля мне, на мой телефон в WhatsApp из группы «Силы единства» пришло сообщение, в котором было указано о том, что администрация города Краснодара отменяет жёлтые пропуска и будут выдаваться новые».
Татьяна Захарова рассказывает: «С вечера я выложила информацию со своей страницы в фейсбуке. Утром мне позвонили и скинули информацию о том, что на официальном сайте городской администрации есть интервью от мэра города о том, что данная информация является фейковой и будут направлены обращения в органы для дальнейшего расследования, с какой целью сотрудник муниципального управления распространяет данный фейк. Хочу сказать сразу. Я, конечно, была обескуражена этой ситуацией. Во-первых, потому что я стала сравнивать, понимать, что произошло, я тут же написала, удалила эту публикацию, чтобы не было никаких дальше разговоров и написала, что чуть позже я выясню всё и выложу пояснения».
Татьяна Захарова утверждает, что первоисточник информации — председатель одной из общественных организаций. Татьяна уточнила у неё, откуда взялась эта новость и получила ответ: «С официального сайта». Общественница утверждает, что информация распространялась в «WhatsApp» и в соцсетях, некоторым людям приходила рассылка на электронную почту. «Но, почему-то был сделан акцент именно на моей публикации, которая вышла с моей страницы» — рассказывает Татьяна Захарова.
Глава 2. Допросы
Галина Сильман утверждает, что её вызывали именно на допрос. Это говорит о том, что возбуждено уголовное дело. Но, мы не знаем, в каком статусе сейчас Сильман и Захарова: подозреваемые, свидетели, обвиняемые? Им не дали никаких документов. Мы даже не знаем, действительно ли дело существует или «допрос» — это просто юридическая безграмотность следователя Отара Намоева? Один из опрошенных адвокатов рассказал «Протоколу», что с Намоевым он сталкивался и по его мнению «именно ему, как крайне бессовестному человеку, поручают сомнительные дела».
Татьяна Захарова рассказывает: «Через сутки меня вызвали в следственный комитет. Допрашивали меня достаточно долго. Изначально, когда меня вызвали в администрацию западного округа следователи говорили: «Мы хотим всё выяснить, опросить, для себя понять и разобрать как можно быстрее эту ситуацию, которая сложилась». Но, когда мы переговорили в западном округе, попросили поехать, показать кабинет почему-то общественного совета Юбилейного микрорайона. В кабинете там позвали понятых и при понятых было объявлено, что либо вы добровольно отдаёте телефон свой, либо будет изыматься принудительно. Таким образом у меня был изъят телефон, описан, какая модель, всё. И дальше мне сказали проехать в следственный комитет. В следственном комитете подсовывали какие-то документы. Допрос, или это был не допрос, я не поняла, или явка с повинной уже подсовывалась. Достаточно долго мы беседовали. Первый вопрос, который был мне задан: «По чьей рекомендации вы были трудоустроены?». Я вообще не поняла, как этот вопрос касался этой публикации. На что мне сразу сказали: «Не пытайтесь отмалчиваться, мы знаем, что вы трудоустроены по рекомендации губернатора». Дальше были вопросы ещё более странные: на каком автомобиле я передвигаюсь? На каком автомобиле мой супруг передвигается? Каким образом нам досталась квартира, как мы её приобрели? На какой доход мы живём? Я говорю: «Как эти вопросы касаются данной темы?». За всё время отходили от темы часто: каким образом скопировалась, как оно вставилось. Их сотрудник долгие часы листал всю мою переписку касаемо всех посторонних людей, которые вообще к этой публикации отношения не имели. Я так понимаю, что просматривались мои личные переписки, семейные переписки. Это меня больше всего ещё возмущало. Мне в адвокате отказано было. Я говорю: «Подождите, нет. Я не буду ничего пояснять (я же вижу, подсовывают какие-то непонятные документы), пока не позвоню юристу и не будет рядом со мной адвоката. Мне сказали: «Вам от этого будет только хуже»».
Следственный комитет пришлось посетить и Галине Сильман: «На мой телефон поступил звонок. Начался разговор, представился человек, что он следователь следственного комитета и звонок прервался, потому что у меня в течение трёх дней проблемы были с сотовой связью. Потом поступил повторный звонок и данный следователь сказал, что он сейчас подъедет ко мне, что нужно побеседовать со мной. Я говорю: «Пожалуйста, приезжайте. Я побеседую, о чём вы хотите узнать». Он приехал и попросил меня проехать с ним вместе в следственный комитет, для того, чтобы побеседовать: «Возьмите с собой какие-то документы». Я говорю: «А тема вопроса какая?». Он сказал, что по отмене жёлтых пропусков, по этому сообщению».
Галина Сильман поехала в следственный комитет. Там ей представился только один человек, хотя в кабинете, где с ней беседовали, присутствовало, кроме неё, сразу четверо.
— Когда начали со мной беседу проводить, — вспоминает Галина Сильман, — меня сразу обвинили непонятно в чём. Началось в мой адрес давление психологическое, со мной стали разговаривать как с человеком, который совершил что-то экстраординарное. На мои пояснения и предложение показать в телефоне, что приходило, мне начали говорить о том, что я веду себя неадекватно. Был задан вопрос, состою ли я у психиатра или у нарколога на учёте. Говорили: «Вы себя ведёте неадекватно, я сейчас вызову полицию и составлю на вас протокол и мы вас задержим в связи с тем, что вы неадекватно себя ведёте». Я говорю: «В чём выражается неадекватность?». В дальнейшем в добровольно-принудительном порядке от меня стали требовать, чтобы я передала свой сотовый телефон. Если я не передам этот телефон, то я буду привлечена к уголовной ответственности за сокрытие каких-то данных. Я говорю: «Я имею право позвонить адвокату или пригласить кого-то постороннего для присутствия на нашей беседе? Потому что я остерегаюсь, что в мой адрес будут противоправные действия». Мне ответили: «А зачем вам адвокат? Зачем вам кто-то посторонний? Вы что, считаете себя виновной?». Я говорю: «Ну, вообще-то я знаю свои конституционные права, что я имею право. Я вообще-то не считаю себя виновной». Мне сказали, что звать никого не нужно. Я говорю: «А почему вы так считаете?». Сказали: «Это значит, что вы в чём-то виноваты. Вы себя ведёте неадекватно. Складывается мнение, что вы что-то скрываете». Я была в шоковом состоянии. Я была не то, что испугана. В ходе вот этого всего разговора у меня стали наворачиваться слёзы и у меня подскочило давление, меня сразу затрясло. Я была до такой степени шокирована этим всем. Что было дальше, это не передать, как со мной вёл беседу следователь следственного комитета.
Допрашивали Галину Сильман двое. Позднее они пригласили эксперта и без понятых у неё изъяли телефон. Они потребовали, чтобы она стала у стола и показывала на телефон. Они сфотографировали её в подтверждение того, что она сама его отдала. Галине Сильман никто не объяснил, на каком основании телефон у неё забрали. Она утверждает, что его содержимое тут же принялись изучать: «Стали просматривать весь телефон. В основном их интересовала моя переписка с вице-губернатором Андреем Алексеенко».
Был составлен протокол выемки телефона. Понятые его не подписывали, никакой копии документа Галине Сильман не дали. Когда её стали оскорблять и унижать, говоря, что она психически ненормальна, неадекватна и стали угрожать вызовом полиции, которая составит на неё протокол, она сослалась на статью 51 Конституции РФ и отказалась свидетельствовать в отношении себя.
Когда Галина Сильман заявила, что хочет позвонить адвокату, либо в совет по правам человека при губернаторе, ей стали угрожать забрать второй телефон, потому что никакого права на звонок у неё нет.
Татьяна Захарова так описывает свой допрос: «Не раз звучало о том, что мы тогда по-другому с вами поговорим и всё о вас расскажем. Это было воспринято мной как угроза в мой адрес и членов моей семьи. За всё время долгого, я не знаю, что это было, то ли допрос, то ли опрос, что это было? Угрозы поступали в адрес всех общественников. Говорилось о том, что члены общественного совета по правам человека при губернаторе Краснодарского края — это никто и ничто. Члены градостроительного совета при губернаторе — это так же никто и ничто. Говорили: «Вас, всех общественников, надо пересажать». Скажите, каким образом мне воспринимать данные слова?».
Глава 3. Провокация и действующие лица
Татьяна Захарова и Галина Сильман считают, что проверка или возбуждение уголовного дела — заказ. Татьяна Захарова рассказывает: «Прозвучало, со слов следователей, было чётко сказано: «Нас сорвали с работы, мы вообще не на этом. Это не наше направление, но по указанию свыше, нас всех сюда экстренно сорвали. Я уже второй день пытаюсь эту информацию как-то в своей голове прокрутить. Естественно, это заказ. Это понятно и не скрывается это никем, но какова задача и цель поставлена? Если бы действительно хотели разобраться в первоисточнике: кто, кем закинуто было, если это и недостоверная информация, какая цель преследовалась? В ходе допроса я поняла, что их интересовала именно моя личность и личность Сильман Галины Николаевны. Просматривая нашу переписку, не раз её пытались в унизительной форме осуждать, что она больная на голову и такая, и сякая».
Галина Сильман менее сдержана и называет предположительного заказчика травли: «Да, это заказ. За этим стоят ресурсы снабжающих организаций и администрация города Краснодара»
Делом или проверкой, как уже было упомянуто, ведёт следователь Отар Намоев. Он родился в городе Абинске. «Протокол» нашёл в «ВКонтакте» пользователя с таким именем и, как назло, тоже из Абинска. Судя по открытым данным, он родился 02 апреля 1985 года.
Статус странички и список групп, на которые он подписан, более чем красноречив. Статус: «Люблю шмаль и вино. Все должно быть как в кино». Ещё он подписан на местный следственный комитет.
Если следователь, ведущий дело о фейках, тоже родился 02 апреля 1985 года, то, наверное, у главы местного СК должно возникнуть несколько вопросов к Отару Намоеву. Если их не задаст руководитель следственного комитета края, мы попросим руководителя СК России Александра Бастрыкина поинтересоваться, почему подчиненные ему работники «любят шмаль». И значит ли это, что этот работник употребляет запрещённые в России вещества и нет ли у этого работника наркотической зависимости?
Также при допросе Галины Сильман присутствовал и Инвер Кунов, старший следователь отдела по расследованию особо важных дел. Когда общественница, не выдержав прессинга и хамства, попыталась покинуть кабинет следователя, он ей не давал выйти и он же запретил вызвать адвоката.
Инвер Кунов вёл шитое белыми нитками уголовное дело о клевете на депутата госдумы Александра Ремезкова. Сейчас Кунов, как удалось выяснить «Протоколу», разъезжает на иномарке оформленной на родственника — 98 летнего Али Кунова.
Али Кунов — это один из немногих живущих на территории России нацистских полицаев. В сентябре 1942 года он присягнул на верность нацистской Германии, а позднее был осужден на 10 лет лагерей за измену родине, реабилитации не подлежит.
Татьяна Захарова работает в администрации Западного округа Краснодара. Галина Сильман — член совета по правам человека при губернаторе. Обе считают, что преследование связано с их общественной деятельностью. Татьяна Захарова долгие годы занималась решением проблемы нехватки детских садов в Краснодаре и препятствует строительству многоэтажки, которую городские власти хотят построить вместо садика. Галина Сильман занимается градозащитными проблемами в своём районе, защитой зелёных зон от застройки. Заявление в правоохранительные органы обещал направить лично мэр Краснодара Евгений Первышов.
Адвокат Михаил Беньяш представляет интересы Татьяны Захаровой. Он прокомментировал «ситуацию: «Товарищи с администрации, товарищи со следственного комитета. Перестаньте истерить, займитесь делом. Из администрации — занимайтесь, пожалуйста, обеспечением жизни города, а из следственного комитета — пожалуйста, расследуйте особо важные преступления: убийства, насилие, грабежи, разбои, что вы там делаете ещё. Отстаньте от этих двух женщин, хватит раздувать истерику».