Суд приговорил координатора «Умного наблюдения» Алипат Султанбегову к 10 суткам административного ареста за сообщение в «Twitter». Судья посчитал, что текстом «Мусора — позор России» активистка возбуждала вражду к социальной группе «полицейские». Корреспондент «Протокола» Полина Улановская побывала на заседании и подготовила репортаж из суда.
Адвокат Михаил Беньяш говорит: «Лингвистическая экспертиза составлялась 12 дней. У меня было полчаса, чтобы с ней ознакомиться, но есть много нареканий. Масса вопросов к эксперту. В частности по методологии и объему ответа. Прошу Вас отложить дело и вызвать эксперта в суд».
Судья просит заявлять ходатайства в положенное для этого время. Оглашает постановление о возбуждении административного дела. Зачитывает постановление. Судья обращается к обвиняемой, чтобы получить её объяснение.
— Я считаю, что слово «мусора» не является оскорблением — говорит Алипат Султанбегова. — И что люди могут выражать своё мнение. Мне в комментариях могут написать, что я дура, но я не обижусь, потому что я себя таковой не считаю. Если сотрудники полиции так относятся к себе, если они таковыми себя считают, то это их мнение.
Судья зачитывает материалы дела, в которых говорится о том, что представление о возбуждении административного дела по скриншоту из «Twitter»-аккаунта Алипат Султанбеговой было направлено 4 марта.
Адвокат Михаил Беньяш спрашивает активистку, где она находилась 4 марта? Она отвечает: «Я отбывала административный арест в Выселковском районе, в ИВС». Именно 4 марта 2022 года Роскомнадзор заявил о блокировке «Twitter» на территории Российской Федерации.
Судья зачитывает заключение «эксперта». Адвокат Михаил Беньяш обращает внимание на то, что в тексте отсутствует толкование таких терминов, как «негативная информация», «социальная группа», «унижение» и «стыд». Далее в лингвистической экспертизе апеллируют этими терминами.
Адвокат задается вопросом, являются ли выводы эксперта фактом или предположением. Связано это с тем, что предположение фактов является нарушением законодательства.
Михаил Беньяш просит пригласить эксперта-лингвиста для пояснения, где он использовал следующую методологию: гипотетико-дедуктивный метод, интерпретацию и обобщение. Эти методы могут являться предположением, а не фактом.
В тексте экспертизы не содержится обоснования, почему слово «мусор» трактуется как «сотрудник полиции». Михаила Беньяша интересует, почему слово не трактуется как «пищевые отходы»? Адвокат приводит пример с Белореченском, который доказывает провал мусорной реформы.
Судья продолжает зачитывать материалы дела.
Адвокат обращает внимание суда на то, что экспертиза проведена управлением внутренних дел. Пренебрежительное жаргонное выражение «мусор» расценивается экспертом ко всем сотрудникам внутренних дел. Относится ли это определение к эксперту? Тогда, по мнению стороны защиты, эксперт делает выводы при тех обстоятельствах, которые затрагивают и лично его. Он не может быть экспертом из-за предвзятости, считает адвокат и подаёт ходатайство о вызове эксперта в суд. Судья отклоняет ходатайство о вызове эксперта.
Адвокат Михаил Беньяш просит отклонить экспертное заключение из-за его некомпетентности. Судья просит заявлять подобное ходатайство после ознакомления со всеми материалами дела. Продолжает зачитывать материалы дела.
18.03.2022 сотруднику МВД Жаткину Алипат Султанбегова не дала объяснение в соответствии с 51-й статьей Конституции. Адвокат интересуется, где хранятся данные о совершённом активисткой «правонарушении». Судья отвечает, что на компакт-диске и зачитывает его характеристики. Адвокат хочет ознакомиться с данными компакт-диска, на котором находятся скриншоты «Twitter»-аккаунта Алипат Султанбеговой.
— Экспертиза не допускается к доказательствам к делу об административном правонарушении, если указанные доказательства получены с нарушением закона — говорит Михаил Беньяш. — Указанное экспертное заключение было получено с нарушением закона. Экспертиза не обоснована. Она нарушает статью 8 ФЗ, которая говорит о том, что экспертиза должна быть основана на современных научных методиках. Вывод о том, что «мусора» — «сотрудники полиции» не основан ни на чем. И не только в этой части экспертиза нарушает правила, предусмотренные КоАП. Где указано, что эксперт должен быть беспристрастен.
Мы не представляем, что эксперт из органов внутренних дел, разрешающий вопрос об оскорблении других сотрудников внутренних дел в принципе не заинтересован в определённых выводах.
Назовём вещи своими именами, а это заключение безграмотным. Просим отклонить данное заключение.
Судья отказывает в ходатайстве об отклонении экспертного заключение лингвиста Анастасии Завьяловой.
Адвокат продолжает: «Статья 29 Конституции гарантирует гражданам свободу не только слова, но и мнения. Если человек считает, что «мусора» (независимо от того, что он имеет в виду под этим термином), он имеет полное право так считать. Как известно, правду говорить легко и приятно. Неприятно её слушать. И если уж говорить о позоре России, то мы не будем говорить обо всех сотрудниках полиции, но некоторые вызывают у меня горький стыд. В целом, если посмотреть на некоторые случаи (пытки, фальсификации, сотрудников уголовного розыска, валяющихся пьяными на земле), то это вызывает действительно чувство стыда. Это стыд любого гражданина нашей страны за то, что такое происходит. Если им не стыдно, то это их проблема. Если человек испытывает стыд от происходящего в целом, он имеет право об этом сказать. Да, вызывающе, да, обидно, но это не вызывает ненависть к социальной группе («мусора» социальной группой не являются). Я попросил бы суд не ломать правоприменение о коленку. Уже очень много решений по всей России, когда суд признавал, что слово «мусора» не является экстремизмом. Да, обидеться можно. Обидеться можно на что угодно. Обида — это субъективное ощущение. И субъективно Алипат Магомедовна считает, что сотрудники полиции, о которых в посте идёт речь, позорят Россию, и её, и Вас в том числе. Мнение есть мнение. Поэтому просим дело об административном правонарушении прекратить».
Судья даёт слово активистке.
— Ваша честь! — обращается Алипат Султанбегова. — И Вы, и я, и мой адвокат, и представитель прессы учились в школе. Достаточно часто на уроках литературы нам говорили: «Проведите анализ. Как вы думаете, что хотел сказать автор?». Который жил сто или двести лет назад. И все думали по шаблону. И никто не знал, что на самом деле думал автор. К чему это я все говорю?
Когда условные Жаткин, Голубев [сотрудники полиции, – прим. ред.] читают мои соцсети (а это не первое мое дело за соцсети), они отнимают время у суда. Это плевок во всю судебную систему. Серьезно, больше нет преступников в нашей стране? Три, три сотрудника полиции тратили своё время вчера на скриншоты моих соцсетей. И если эти три сотрудника полиции считают себя «мусорами», если эксперт, проводивший экспертизу, считает «мусора» равно «сотрудники полиции», то это либо халтура с её стороны, либо она оскорбляет сотрудников полиции.
Ваша честь, я уверена, что все мы с вами грамотные люди. Все мы изучали в школе русский язык. Мы знаем, что слово «мусор» имеет несколько толкований. Голубев, Жаткин, Ярцев [сотрудники полиции, прим.ред.], которые вчера меня допрашивали, оскорбились. И тут у меня вопрос к ним. Если вы считаете себя «мусором», то это ваша проблема.
Я слышала, как сотрудники полиции высказывают своё мнение об отношении к бомжам, называя их биомусором. Я не считаю их биомусором. Является ли это оскорблением, или это является их мнением?
Ваша честь, я уверена в Вашей адекватности. Вы прекрасно понимаете, что это похоже на абсурд и сюр. Но, к сожалению, Вы вынуждены сегодня тратить своё время на дело по скриншотам. Я не говорю уже о том, что это третье, четвёртое мое дело по скриншотам твиттера и сторис.
В то время, когда Жаткин собирал материал, я отбывала административный арест в ИВС. Я на аресте, а Жаткин вынужден работать. Я дома, а Жаткин вынужден работать. Я отсидела 20 суток! Не буду говорить о том, справедливо или несправедливо. Я отбывала 20 суток, а дело было уже готово. Жаткин и Голубев, прекрасно зная, что будет, дали мне сутки побыть дома. И забрали, потому что им показалось, что моя публикация оскорбляет сотрудников полиции.
Ваша честь, я надеюсь на Ваше справедливое решение. У меня всё.
Суд удаляется в совещательную комнату. Алипат улыбается и говорит о том, что всё будет хорошо: «Мы справимся и Россия будет свободной».
Судья возвращается и зачитывает обвинительный приговор. Девушке назначают в качестве наказания 10 суток административного ареста.