Привет, меня зовут Юлия Ляшова. И я очень устала. Но именно это состояние — зеркало текущего момента.
24 февраля ужасный день. Очень страшный. Ты как обычно просыпаешься на работу, заходишь в 6 утра в телегу, а там Россия начала войну. Ты маленький и беспомощный. Сидишь в безопасности. На территории вроде бы своей Родины. Которая в одночасье стала убийцей и агрессором. Поехавший дед, которого я не выбирала, направил в 5 утра ракеты в живых людей в их родных городах. Просто так. Потому что может. Потому что мы «вне политики».
Я знаю, что я наивна и болезненно справедлива. Но также точно я знаю, что так — нельзя. Не может быть никаких объективных причин, поводов и оснований, чтобы в 21 веке направлять танки и сбрасывать бомбы на братский народ.
У меня нет родственников в Украине. Но мы всегда болеем за сборную Украины по футболу. За украинских гимнасток на олимпиадах. Я была в Донецке на футболе дважды и там было прекрасно. За два дня Евро успела подружиться с замечательной девушкой, с которой общаюсь до сих пор. Я давно мечтала побывать в Одессе и в Карпатах. Кажется можно об этом забыть. Как и о трипе в Норвегию или Испанию. Что ж поделом. Хорошо, что Жванецкого уже нет с нами. Наверное, это утро он бы не пережил.
Мне отвратительно. Мне так стыдно. На второй день я поймала себя на том, что хожу ссутулившись и словно вжавшись в свою грудную клетку, сжавшись в комок. Как будто груз на плечах. Как избавиться от этого, я не знаю. От этого бессилия.
Улыбнулась я только к вечеру, в отделении полиции. За участие в акции против войны. Чувство тоски стало чуть меньше. Если бы я не пошла, я была бы противна сама себе. Пускай это ничего не изменит. Но я честна перед собой. А для меня это самое главное.
Я не понимаю, почему люди вокруг — такие бездушные. Наверное, никогда уже не пойму. Не хочу никогда сказать «Вы же понимаете…». У всех у нас есть дела, мечты и ответственность. Но как можно жить своим обыденным в эти дни — для меня загадка. Хочется орать от бессилия и тошнотворного комка, сидящего где-то под рёбрами или в горле.
Кого вы боитесь? Почему вы боитесь говорить то, что думаете? Почему вы боитесь назвать зло — злом? Вас этому не учили в школе? Почему мелкие бытовые удобства важнее чувства свободы и справедливости? Когда вы научились быть такими трусами? Концлагеря закончились задолго до нашего рождения. Почему мы не умеем говорить вслух о том, что по-настоящему важно? Мы не заслуживаем ничего.